Однажды на пиру у Сварога Перун - Громовержец, перебрав, по всей видимости, Сурьи, во всеуслышание хвалился о своем могуществе и славе среди людских племен в мире Истинном. На что Велес, так же бывший в весьма благодушном настроении, заметил, что если бы могущество Перуна было б хоть в половину от его, Велеса, могущества, то он лет сто назад смог бы стать владыкой всех Истинных земель. На что Перун многозначительно потянулся к своим любимым стрелам. А и у Велеса, как будто случайно, оказался под рукой его любимый топор.

Неизвестно чем мог закончится сей научный диспут, но меж спорщиками стал Сварог. Вмешательство Владыки Ирия враз охладили обе стороны и заставили искать консенсус, так сказать, мирным путем. Порешили на следующем: спорщики изберут из числа своих жрецов по одному самому достойному и поручат им совершить нечто великое и доселе небывалое среди людей. А именно - превратить камень в воду. Состязание договорились провести на нейтральной территории - главном капище Сварога.

Сказано - сделано. В назначенный день и час, верховные жрецы Перуна и Велеса, вместе с подобающей их статусу свитой, прибыли на место поединка. На чудесное действо сошлись поглазеть толпы людей. Жрецы и акколиты всех богов, женщины и дети, зрелые войны и древние старцы, знать и князья - все с все нарастающим напряжением глядели на песчаный круг у подножия идола Сварога, два огромных камня и застывшие у них человеческие фигуры...

За происходящим, с не меньшим вниманием, наблюдали и Боги. Велес хитро щурился - то, что должно было сейчас произойти, было из области его магии, так что блок серого гранита, что покоилась перед его избранником, должен был в мгновение ока рассыпаться водопадом брызг.

Перун так же оставался спокоен и невозмутим - с его мощью в воду можно было превратить не только этот булыжник, но и все Рипейские горы. Его жрец знал об этом, посему, как и его божество, соблюдал "олимпийское" спокойствие. И вот настал момент истины...

Оба жреца как по команде воздели к небу свои длани и, возопив дурными голосами, вложили всю влитую в них богами мощь в одно единственное заклинание. В этот момент полная тишина повисла не только над толпой любопытных, но и над собравшимися обитателями Ирия. Однако ничего не произошло - гранитные глыбы преспокойно торчали на тех же местах, и рассыпаться водяными потоками ну ни как не хотели.

По людскому сборищу прокатился слабый ропот, кто-то заливисто свистнул, однако свистунов тут же уняли зуботычинами. Люди шагнули ближе к жрецам, сузив и без того малый круг. Над толпой повисло тягучие ожидание беды, которое всегда предшествует скорой и жестокой расправе над лжецами. Да и понятно - им пообещали чудо, но ни чего чудесного не происходило. Чернь не любит, когда ее надежды обманываются таким грубым и неэстетичным образом. Она начинает жаждать крови. Обманщику мало надежды на снисхождение - его наказание смерть! Даже если обманщик Верховный жрец Велеса или Перуна. Напротив - чем выше положение жертвы, тем суровей будет кара!

Однако служители Богов не дрогнули, хотя как не им знать, что может последовать за этим, весьма неожиданным, фиаско. Оба были уверены, что Божества с ними, что сила есть, и они могут свершить требуемое их покровителями. Значит, в первый раз они сделали что-то не правильно. Значит нужно повторить. Всего лишь повторить...

Избранник Перуна - могучий старик в вызолоченной верхней рубахе - расставил ноги пошире, воздел к небу посох с навершием из перекрещенных стрел и воззвал: "Именем Твоим, о Громовержиче!". Затем посох плавно указал на бездушный камень. И тут... В толпе рассмеялись, кто-то вновь свистнул, но теперь свистунам уже ни кто не мешал. Гул над людьми становился все громче и громче, слышались насмешливые выкрики. Собравшиеся уже открыто глумились над слугой Молниеносного Бога. Тот же затравлено оглянулся и бухнулся на колени пред каменюкой, которая не стала мокрее ни на йоту. У его коллеги дела обстояли не лучше - заветный амулет, что обязан был дать жрецу Велеса власть над океаном чистой силы, валялся в пыли бесполезной деревяшкой. Судорога пробежала по его телу. Взгляд жреца, уже зрелого, но еще не старого человека стал стекленеть, постепенно становясь безумным.

Толпа бесновалась. Никто даже из самых древних, убеленных сединою старцев, не помнил случая, когда Боги отказали бы в силе своим верховным жрецам. Значит дело совсем не в Богах, значит дело в тех, кто им служит. В две фигуры посреди песчаного круга, которые из последних сил пытались призвать своих повелителей, полетели камни и грязь. Уже ни кто не обращал внимания на их камлания и призывы, считая их не более чем изощренным паясничаньем. До развязки оставалось совсем не много...

Внезапно старик, тот, кого избрал Перун, сделал гигантский прыжок в безумствующую толпу. Сбив с ног несколько человек, он очутился у подножия железного истукана, что держал в руке пучок позлащенных стрел. Посох жреца описал широкую дугу и с сухим треском распался на две половины, врезавшись в бок идола. Идол ни как не отреагировал, но вокруг стало очень, очень тихо...

- Те предатель!.. Ты предал меня!.. Я служил тебе!.. Ты лишил меня силы!..

Было видно, что жрец не может внятно говорить от сжигавшего его гнева.

- Да будь ты проклят! Тебя просто нет! Ты ничто!

Старик плюнул под ноги истукана и повалился на землю, прикрыв голову руками. Он сидел на коленях и словно маятник раскачивался из стороны в сторону, заунывно затянув что-то на одной ноте. Люди молчали. Такого тоже еще ни когда не случалось...

В задних рядах прошло шевеление. Сборище расступилось, выпустив к идолам второго жреца. Тот, волоча ноги, подошел к истукану Велеса. Все затаили дыхание. Однако жрец внезапно расправил плечи и повернулся к стоящим вокруг него. В его глазах читались решимость и дикая тоска, однако лицо было неподвижно как маска.

- Люди! Вы все видели, что произошло! Боги отняли у нас силу...

Жрец оглянулся по сторонам.

- Вы знаете меня. Я, Стридуб, вот уже одиннадцать лет служу верховным жрецом Велеса. Я всегда исполнял его волю, утверждал веру в него, ходил дорогами его, клал ему требы и приносил жертвы. Ни кто не может обвинить меня в не почитании моего Бога и пренебрежении моими обязанностями. Ни кто не может сказать, что Он пренебрегал мной и не отвечал на мои призывы. Напротив - это именно он послал меня сюда и повелел исполнить свою волю, обратив камень в воду. Но он же и отнял у меня силу. Значит, я чем-то прогневал его, чем-то пред ним согрешил...

Стридуб сглотнул комок, втянул полной грудью вечерний воздух и продолжил.

- Изберите другого верховного жреца! Того, кто достойней, чем я! Пусть он ведет вас дорогами Велеса! А я... Я должен искупить свой грех!

Жрец развернулся к истукану, и, раскинув руки, воскликнул:

- Тебе приношу сие, о Владыка!

Его рука неуловимым движением выдернула из складок плаща изящный ритуальный нож и со всей силы вонзила его в горло своему хозяину...

Перун впился взглядом в происходящее на капище его отца. Он уже предвкушал момент, когда зазнайка Велес будет вынужден признать его верховенство. Он ждал момента его позора. Нет, Перун, не был ни жесток, ни тщеславен. Просто давняя соревновательная вражда постоянно искала выхода. Да и старые притязания Велеса на его жену простить было трудно. Даже собственному брату. Сводному брату...

В первые минуты никто в Ирие не понял, что же произошло. Все чувствовали размеры мощи, что передали спорщики своим слугам, да и заданьице то было, по правде говоря, довольно пустяковым. Однако, когда ни первая попытка жрецов, ни вторая, ни последующие не увенчались успехом, в души Богов начал проникать противный холодок. Происходящего в мире Истинном просто не могло быть! Никогда! Взгляды обратились на "виновников торжества". Перуну явно не хватало воздуха - его грудь вздымалась со звуком дырявых мехов. Велес же сидел с совершенно отсутствующим видом, став до неприличия похожим на одного из своих земных Истуканов. В глазах обоих читалась растерянность, злость, ненависть, страх. Становилось понятным, что оба братца к полному провалу своих служителей на Свароговом капище не причастны. На Свароговом капище. Именно что на Свароговом!

Перун подскочил как ужаленный и обернулся назад. Владыка Ирия сидел в несколько расслабленной позе и с грустью улыбался, глядя на своего, не в меру ретивого отпрыска. Затем его взгляд перетек на красное от негодование лицо Лесного Бога.

- Отец! - Перун стоял, положив руку на свои Громовые стрелы - Зачем и по какому пра...

- Молчи! Пока еще я здесь хозяин! Вы оба хотите достигнуть победы и не приложить для этого ни малейшего усилия? Не бывать тому! Для вас не составит труда дать Избранным любые силы, это мне известно. Вы и так уже вручили им великие славу и мощь, сделав их самыми влиятельными и почитаемыми людьми в мире Истинном. Но что будет, если все это у них отнять, на что они тогда будут способны?

- Смотрите! - Даждьбог вглядывался в происходящее на капище. - Смотрите, что они творят!

Как раз в этот момент старик-жрец совершил прыжок и с размаху врезал посохом по идолу своего Бога. Его проклятия были отлично слышны не только на капище, но и в Ирие. Кровь отхлынула от лица Громовержца. Схваченная им стрела засветилась янтарным светом, готовясь поразить святотатца.

- Стой! Досмотрим до конца. - Слова Сварога хот и были произнесены вельми спокойным тоном, но должное воздействие оказали.

К идолам приблизился Стридуб. Он обернулся к народу и начал говорить. Он всегда был хорошим оратором, Велес это помнил. Но сегодня его простые слова согрели сердце Бога так, как ни какие пламенные речи до этого. Велеса затопила волна теплого чувства, которое может испытывать любящий отец к своему сыну. Он был горд за своего избранника.

- Кажется, теперь все стало ясно. - Голос Сварога разбил воцарившуюся тишину. - Победу в споре одержал Велес. Каждый из вас может поступать со своим жрецом как ему заблагорассудица. Они ведь Ваши Слуги. И закончим на этом.

Велес улыбнулся...

Стрела Перуна вновь полыхнула янтарным...

Стридуб знал, что он должен умереть. Лишь за тяжкий грех Бог мог так его наказать. Отныне он был проклят. И лишь ценой своей жизни он мог избавить от этого проклятья свой народ. Жрец зажмурил глаза и единым движением, пока не дрогнула рука, выдернул ритуальный нож и направил его себе в горло. Он знал, что умрет быстро, знал, что боли почти не будет...

Рука с ножом остановилась. Было ощущение, что на ее пути возник комок паутины, в котором увязла сила удара. Стридуб открыл глаза, потом закрыл, потом снова открыл. Каждый раз его взгляд натыкался на лезвие ножа, которого, вообще-то, уже просто не существовало - осталась лишь слегка оплавленная на верхнем конце рукоятка. Глаза Стридуба раз за разом смотрели на эту несуразность, но его разум отказывался верить в происходящее.

Жрец взглянул на идола Велеса. Взгляд того засветился мыслью! Да и гротескная морда медведя оживала прямо на глазах. Бог улыбнулся! Затем из оскаленной пасти вылетели и разнеслись окрест слова: "Се жрец мой верховный! Благословен буди!". И видение исчезло.

В каком-то мистическом ступоре Стридуб повернулся к истукану Перуна. Глаза того мерцали также как и у первого идола. Но вот сколько гнева было в этом взгляде. Пучок стрел горел янтарным огнем. Десница Перуна начала подыматься. Старик-жрец, что до сих пор сидел у подножия оскорбленного Бога, вскинул руки в безуспешной попытке отгородиться от праведного гнева...

Стридуб успел таки опустить веки. Хоть и в последнюю минуту, но успел. И, хотя в зрачках мелькали желтые точки, он не ослеп от яростной вспышки небесного огня. Лицо опалило жаром, но не более - жреца даже не задело, хотя он был лишь в паре саженей от отступника. А тот попросту перестал существовать - на его месте осталось лишь пятно почерневшей земли, да небольшой пятачок чего-то блестевшего, как зеркало.

Слуга Велеса огляделся. Кругом стояли люди. Молча. На коленях...

Стридуб обмяк, вязкая тьма накатила со всех сторон, и у него подкосились ноги. Как выяснилось, и верховные жрецы иногда падают в обморок.

Вот такая вот поучительная история...

Стридуб остался жив, и до конца дней своих пребывал у Велеса в великой фаворе - не было еще до него в Истинном мире жреца могущественнее и влиятельнее. Но на этом благодарность Лесного Бога не исчерпалась - пред самой свой смертью любимый слуга был взят Велесом в Беловодье. Там, удостоившись встречи с самим Сварогом, он получил в дар бессмертие и вечную молодость. Он стал первым человеком из Истинного мира, что прошел по этой сказочной стране. Именно он считается родоначальником племен Лесичей, и по сей день возглавляет совет Старейшин.

Так началось Время Исхода...

Идея Велеса очень понравилась и другим Богам. Все чаще и чаще люди мира Истинного стали посещать дотоле неведомые тропы благословенного края. Жрецы, волхвы, старейшины племен, князья и богатыри, все кто был отмечен вниманием Богов, получили возможность окунуться, пусть и не на долго, в мир своих легенд, в мир своей веры. Кто из них оставался там насовсем. Перед ними раскрывались непознанные истины, они получали власть над жизнью и смертью, тайны мира становились Знанием. И лишь одного они не ведали - то, что сие мифическое место не получило бы жизни без их чистой и искренней веры.

Пришло время, когда в Беловодье переселился уже не один человек, а целый людской род. И были это, опять же, подданные великого Велеса. Род не насчитывал и трех десятков душ, но именно он стал прародителем славного и могучего племени Лесичей, что снискало себе славу во Время Людей. Произошло это событие в 1365 год от начала Исхода (или от появления первого Истинного человека в Беловодье).

Почин был положен. Один за другим людские роды появлялись в стране своих легенд и принимались осваивать ее необъятные просторы. Кто-то получал эту возможность как благодарность за безупречное служение своим Богам, кого-то Боги спасали от гибели. Так, например, было с родом, из которого, в последствии, выросло племя Поморян. Преследуемые врагами, они призвали на помощь своего морского покровителя. Поренута сжалился над ними и перенес остатки некогда великого народа в Беловодье.

Апогеем Исхода стал момент, когда Боги и их Верховные жрецы почувствовали возвращение в мир Истинный веры в Истинного Бога. Связь между Беловодьем и Землей истончилась. Ветхий мостик, связывающий два мира, был готов кануть в Вечность. Но Боги и их жрецы были готовы к такому повороту событий. Они воззвали к Сварогу, и тот дал свое согласие на массовое переселение людей. С одним условием - ни кто не должен был быть принужден к этому, ни силой, ни лестью, ни ложью, ни подкупом. Так оно и свершилось в 3012 год от начала Исхода.

А еще через двести с небольшим лет, а именно в 3274 году от начала исхода, связь между двумя мирами разорвалась окончательно. Время Исхода завершилось. Началось Время Людей.